Баби Бадалов – андеграундный художник из маленькой деревни на юге Азербайджана. Сейчас живет и работает в Париже. Он выражает себя через коллажи, инсталляции и визуальные проекты на найденных использованных текстильных полотнах. Он поднимает остросоциальные темы: смешение языков, культура и экология. Работы Баби выставлялись в музеях Европы, также он участвовал в биеннале Кореи, Индонезии, Украины и России.
С 25 мая по 17 сентября Бадалов проводит выставку To See, to Read, to Tell в Алматы. SPRING Central Asia выпала возможность поговорить с художником и поэтом. Вопросы для интервью мы подготовили в формате “анкета из детства”, а художник-визуалист изобразил свои ответы на футболках.
Яркое воспоминание из детства
У меня есть травматическое воспоминание из 1974 года, которое ранило меня на всю жизнь. Это было лето, август, и я впервые уехал из Лерика, поступать в художественное училище в Баку. Когда вернулся домой, принес радостную новость о своем зачислении. Хотелось кричать от счастья, но дома никого не было, везде пусто. Открыв одну из дверей, вижу небритого отца, сидящего на полу. Оказалось, что умерла моя сестра. Тогда она сильно болела и оставила четырех сыновей. Позитивного из детства ничего не помню. Был Советский Союз, все было запрещено. Я рос в бедной семье, нас было десять детей. Радости не было.
Значение имени Баби
Мое настоящее имя – Бабахан (знач. “царь”). Отец был бедный, а “хорошие” имена негласно давали только богатым. Наша соседка называла меня в детстве коротко – Баби. Есть еще такая религия – “бабизм”, которая впоследствии превратилась в “бахаизм”.
Вещь, которую носит постоянно с собой
Я любил свою мать, поэтому ношу в кошельке ее фотографию, рядом с билетами парижского аэропорта и своим ID. Фотография была сделана после смерти Сталина. До этого женщин принуждали фотографироваться без головного убора. Поэтому мама пошла делать новый паспорт, чтобы у нее на фото была покрытая голова.
Поза для рисования
Обычно я рисую в неудобной позе, на полу с согнутыми ногами, будто “молюсь”. Только иногда переношу этот процесс за стол.
Еда, которую стоит съесть каждому
Я люблю пасту и поджаренную вермишель, могу иногда есть ее три дня подряд. Но в такие моменты нужно давать своему желудку “отдых”. Необходимо быть “грамотным” в еде. Я научился этому у французов. Поэтому обязательно ем рис – он легко переваривается и помогает пищеварению. Пытаюсь подобным образом заботиться о своем здоровье.
Любимое место
Любимое место – это квартал Тарлабаши в Стамбуле, неподалеку от современного музея Arter. Место считается опасным: повсюду проститутки, курды и нищие. Но я нахожу его аутентичным, и мне нравятся эти узкие улочки. Также есть много музыкальных композиций, посвященных Тарлабаши.
Любимый материал для работы
Нравится работать на старых использованных материалах. Главное, чтобы они не были яркими и позолоченными. Любимый материал – обычный хлопок, он хорошо впитывает краску.
Любимая тату и “партак”
Первые две татуировки посвящены маме, они – мои любимые. После портрета с ее лицом я набил симурга – мифическое существо в персидской мифологии, аналог феникса. Его горло пронзает стрела, но он возрождается. Своей ранимостью он напоминает маму. У нее была нелегкая судьба. Она растила нас в тяжелые времена, но никогда не сдавалась.
Есть та картина, которую я сделал и пожалел об этом: портрет Юкио Мисимы – японского радикального писателя, совершившего харакири. Он считается неординарной личностью. Мне нравится одна его книга. Но его личность тесно переплетена с войной, а все, что связанно с войной, я не люблю.
Любимая буква
Любимые буквы – “М” и “W”, с ними можно “поиграться” и много где использовать. Также нравятся “A” и “Н”.
Любимый цвет
Мне нравится работать на черно-белом фоне. Я не люблю зеленый, коричневый или оранжевый. У меня есть собственная концепция: цвет – бесконечный выбор. При выборе яркого цвет начинает говорить сам за себя. Белый/черный – нейтральные, и в моих работах говорит не цвет, а смысл. Для меня белый и черный – это свет. В персидской мифологии человек должен стремиться к свету и бороться с темнотой.
Как выглядит арт-критик
Критик видит то, что делает художник. Художники сейчас знают, что они делают. Раньше для этого нужен был человек, который все это расшифровывал. Критик – это человек, который знает и смотрит вглубь. Он психоаналитик и интеллектуал.
Плохие привычки
У меня нет вредных привычек, хотя 30 лет назад я много курил. Сейчас пытаюсь себя контролировать и ограничивать. Правда, в последнее время мне все тяжелее себя сдерживать, особенно когда в моем доме долго задерживаются гости. Еще у меня иногда возникает тревожность, особенно когда еду в аэропорт. Но это уже другое.
Нелюбимая работа
Не припоминаю нелюбимой работы. Если приходит мысль, что это “не то”, я сразу уничтожаю такое. Иногда удивляюсь: “Неужели я это сделал?”
Пошлая надпись на футболке
Пошлых надписей в своих работах не использовал. Для меня все капиталистические рекламные вещи вульгарны. Много таких видел, но сейчас и не вспомню.
Бездарная книга
Моя любимая книга – это “93 год” Виктора Гюго. А вот плохих книг я не читал.
