Какие же мы снобы, если не посоветуем документальное кино о религиозных ценностях 90-х? Фильм “Колокола из глубины: вера и суеверия в России” Вернера Херцога рассказывает о множестве причудливых персонажей, живущих в Сибири. С первых кадров Вернер показывает нам, как два человека ползают по замерзшему озеру, крестятся и вглядываются в дно. Предполагается, что эти люди – паломники в поисках затонувшего города Китежа. Согласно легенде, он был Богом укрыт от врагов в бездонном озере, где его жители продолжают жить в блаженстве, а колокола звучат из глубины.
Большая часть сюжета фильма сосредоточена на мистических фигурах вроде Сергея Анатольевича Торопа, который пришел к выводу, что он – реинкарнация Христа. Также показаны разные целители, колдуны и экзорцисты. Но идея, что люди верят в шаманов, предсказывающих будущее по воскурению благовоний, кажется большинству современных зрителей странной. Херцог играет на этом недоверии. Иначе зачем ему показывать, как целитель Алан Чумак учит последователей заряжать воду и мази с помощью своей фотографии? Сцена с плачущим младенцем, где поп окунает его при крещении в воду, а мать стоит в углу и рыдает, такая же тревожная и пугающая, как сцена с экзорцистом, изгоняющим демонов из бьющихся в истерике женщин. Также некомфортно смотреть, как люди преклонного возраста ползают по берегу озера и молятся пням деревьев, которые, по их мнению, обладают целительной силой. Это ощущение возникает вновь, когда мы видим, как маленький мальчик встает на колени, чтобы помолиться, а затем его поднимает мать, чтобы он поцеловал могилу святого Сергия. Современный зритель не может поверить в подобное. Это кажется нам чем-то устаревшим, из 90-х. Мистицизм сегодня не исчез, но перешел в более легкую форму – астрологию, гадания на картах таро и стояние на гвоздях. Наверное, потому, что мы не пережили столько страшных событий, чтобы уйти в такой глубокий религиозный эскапизм.
На протяжении всего фильма Херцог мрачно и торжественно изображает своих героев со всеми их особенностями и странными исповеданиями. Но в конце нас ждет как будто саркастический итог: фильм возвращает нас к тому самому озеру, где затонул город Китеж. Те самые паломники, как объясняет Херцог, были пьяницами, которым он заплатил. На последних кадрах, вместо людей в глубокой молитве и медитации, нам показывают рыбаков, делающих лунки, и двух молодых людей, катающихся на коньках по замерзшей поверхности. Херцог говорит, что не стоит воспринимать все слишком серьезно. Режиссер не пытался снять этнографический документальный фильм, но только поэтическое воплощение того, что он считает правдой.
