Double Damage – алматинский бренд одежды, основанный Димой Shady и Димой Кубой. При создании DD они вдохновлялись уличной культурой Алматы. Их лимитированный дроп состоялся первого сентября на территории Repas Workshop. В основном составе – еще три участника: Барик и Семен отвечают за техническую часть, Юля несет ответственность за визуальный контент и женскую линию одежды.
Яна: Расскажите, с чего все начиналось. У вас был до этого опыт в создании одежды?
Shady: Все началось с того, что Куба попросил сделать ему штаны. Нам понравился процесс. На этом кураже мы решили сделать еще одну вещь. Постепенно к нам стали подключаться остальные ребята. Тогда все и “завертелось”: появились мастерская и своя “шелкуха” (шелкография). К одежде мы пришли через рисование. DD – олицетворение всего, что мы делали раньше. Здесь все наше творчество, многое взято от граффити. Но мы не хотели лепить “в лоб”, было бы банально.
Я “вырос с одеждой”, у меня мама шьет. Общий стаж в рисовании – больше 12 лет. Уже было много открытых проектов с одеждой: в Repas Clothing работал иллюстратором – делал принты, бирки и упаковки. Оттуда и весь бэкграунд. Но с Димой одежду сами никогда не шили.
Куба: Да, у меня был опыт только в ресейле: искал шмотки в секондах, группах VK и перепродавал дороже. Когда одежда становилась “неносибельной”, пытался ее кастомить.
Юля: Я давно создаю одежду для себя, но ничего не шила, только резала и рисовала. Два года назад мама Димы подарила мне машинку. Когда набралась навыков, то присоединилась к ребятам. Сначала приходила ради “угара”, а потом мы сработались. Поняли, что это становится чем-то серьезным.
Барик: С одеждой я столкнулся на первом дропе Repas. C того момента стал думать, как бы я это делал. Начал с печати, шелкография “топ”.
Мы “угорали”, что Double Damage – это шлепок, удар. Поэтому отсканили свои лица на принтере и использовали как принт на одежде
Яна: Что там с шелкографией и принтами?
Shady: Исходя из моего опыта работы с людьми в типографии, понял – у всех свои стандарты. Им нельзя выходить за рамки, а нам нужно именно это. Сколько бы ни обращались, редко получали желаемое. Поэтому решили сами заниматься шелкографией. Временами мы делаем неправильно, но качество печати всегда на уровне, и по итогу все равно получаем задуманное.
Мы “угорали”, что Double Damage – это шлепок, удар. Поэтому отсканили свои лица на принтере и использовали как принт на одежде. Даже на бирках – наши прижатые лица, будто нас ударили.
Яна: С какими сложностями вы столкнулись в производстве одежды?
Shady: На нашей одежде встречаются не только принты, но и вытравление цвета джинсы. Обычно ее окрашивают и варят, а при нанесении белизны, она возвращается в свой исходный цвет. Стираем каждый костюм как минимум четыре раза. За счет многоразовой покраски у нас получается цвет, который второй раз, к сожалению, не повторишь.
На некоторых вещах рисунки делаются вручную. Бывают дни, когда одновременно восемь человек “ковыряют” куртку. Через монтажную пленку мы наклеиваем оракал на джинсу, после выковыриваем ненужные части. На это уходит неделя. Сложнее всего – учиться и иметь терпение. Мы “свежаки” и многого не знаем.
Юля: Женскую линию делала для себя. А одеваюсь, как бы выразилось общество, “вызывающе” – открыто, коротко и ярко. Я нигде не могла найти такую одежду, поэтому хотела сделать что-то необычное. Уже на этапе примерки одежды возникали сложности – многие модели отказывались, для них это было слишком.
Яна: Ваш показ состоялся первого сентября. Как вы выбирали моделей?
Куба: Мы позвали близких нам по духу людей и тех, кто связан с “фешн”. Мы взяли Тиму, у которого свой бренд Sober Files, Рафу из Караганды с его брендом KOMA&KOMA, Энцо – художника с итальянскими корнями, Тошика – панк-барабанщика из группы bludkidd и нашего Сему, который подошел по модельным параметрам. Всех, включая девушек, подбирали по харизме. Под каждого прописали сценарий, модельная походка нам была не нужна.
Барик: Главная задумка – модели должны быть собой.
Яна: В чем идея вашего дропа?
Shady: Идея “дожила” благодаря друзьям, они говорили, что мы делаем круто, их фидбэк нас мотивировал. Показ называется Shady Tales. Это наши бытовые истории, вырванные из контекста – то, чем мы занимаемся и живем.
Идея провести показ началась с шутки. Мы “разгоняли”, что будем делать одежду для детей и собак
Барик: Даже наши лица на одежде – мимолетная шутка.
Shady: У нас насыщенная жизнь, и мы ее любим. Shady Tales изначально должна была быть выставкой холстов. Но мы переиграли, теперь одежда – это наши холсты.
Куба: Идея провести показ началась с шутки. Мы “разгоняли”, что будем делать одежду для детей и собак.
Юля: Double Damage больше про творчество. То, чем мы занимались раньше, теперь отражается в одежде: рисование, дизайн, японский “стилек” – сборище наших идей в чем-то одном.
Shady: Я принимал участие в создании одежды в других проектах, и какой бы классной она ни была, я бы такое не надел. А Double Damage – одежда для всех нас. Примерить ее можно на Repas. Пока мы только в Instagram, сайт готовится.
Яна: Что насчет мастерской?
Юля: Изначально это был гараж. По соседству живут родители Димы Shady. Сюда тащили все: дорожные знаки, холодильники, столы. Это подозрительно странное место. Гараж был для нас уже “готовым”, раньше тут шила мама Димы.
Shady: Мы с отцом много работали над этой мастерской. Мне было 17-18 лет, жизнь в самом разгаре. Я приходил домой в восемь утра, а в девять будил отец – заливать бетон в кирпичи. Мастерская построена кровью и потом.
Там, где столбик “конкурентов” – зачеркнуто. У нас там написано: “друзья”
Яна: Какой у всех вас любимый этап работы?
Барик: Генерация идей и разбор того, что будем делать. Пришить, оторвать – все-таки рутинная работа.
Куба: Соглашусь, тоже люблю брейнштормы. Никогда не знаешь, к чему придешь.
Юля: Мне больше нравится придумывать, как это можно сделать, реализовать нестандартные идеи.
Сема: Моя любимая часть – момент финальной сборки. Кайф после “тонны” работы.
Shady: Я люблю суету – момент, когда все е*ашат и ты тоже начинаешь е*ашить.
Яна: Есть ли у вас конкуренция?
Shady: Там, где столбик “конкурентов” – зачеркнуто. У нас там написано: “друзья”, мы всячески их поддерживаем. Например, Диаса, основателя бренда Dill and Pill. Если завтра появятся чуваки, которые будут хе*ачить точно так же, значит мы как-то повлияли и дали толчок. Надо не равняться на “Запад”, а делать “Запад” здесь. Мы больше про культуру, не про бизнес.
Яна: Как вы относитесь к тому, что ваша одежда многим не “по карману”?
Shady: Понятно, что не все могут себе это позволить. Мы создавали одежду не с целью продать. Но любой труд должен оплачиваться, поэтому и цена такая. Было бы обидно сидеть над этим год и просто все раздать.
Яна: Чего не хватает модной индустрии Центральной Азии?
Куба: Новых имен. Есть крутые талантливые люди, но они боятся о себе заявить.
Хочется, чтобы индустрия не была узким кругом, и туда мог войти любой желающий
Shady: Сплоченности. Хотелось бы вместе поднимать культуру.
Барик: Не хватает идейности и объединения.
Юля: Хочется, чтобы индустрия не была узким кругом, и туда мог войти любой желающий.
